Диктатура порядка
| Original title: | «Диктатура порядка» |
| Author: | Мартиросян Ида |
| Rubric: | Внутреняя геополитика |
| Source: | Республика Армения № 100 (634) from 1993-06-16 |
Не сомневаюсь, что о проекте Гобла, об идеях пантюркизма, даже о китайской или корейской моделях развития многие наши сограждане знают больше, чем о программе «Сюник — Зангезур». Между тем она заслуживает внимания и по сути (собственно цели, предусматриваемые ею), и по форме (как возможная модель административно - территориального деления). Чтобы хотя бы в первой публикации познакомить с ней читателей, мы попросили ответить на некоторые вопросы руководителя программы, госминистра Вазгена САРКИСЯНА.
— Да, вначале все хотели разъединения. Начиная с республик, районов, кончая чуть ли не селами. Это было какое-то опьянение. «Понимаете, это как с человеком, который долго сидел в тюрьме. Когда перед ним открываются двери, он, если есть такая возможность, начинает и стены ломать.
Чтобы познать силу объединения, наверное, нужно 6ыло пройти через разъединение. На примере нашей маленькой республики видно, что иметь около сорока районов абсурдно, что целесообразно более укрупненное деление. Так легче руководить, контролировать, координировать, наконец — взаимодействовать. Наша программа всего 2 месяца как в действии, но уже видно, насколько она рациональна. В ракурсе сконцентрированности рычагов управления, интересов обороны, развития экономики и так далее. На местах могут быть муниципальные власти, а районное администрирование должно трансформироваться в губернское.
— А председатели местных Советов не считают, что их права ущемляются?
— Нет, сейчас уже всем понятно, что даже свобода бывает с перегибом, перехлестом. Что, например, иметь горсовет и райсовет в небольших провинциях. — абсурдно, что будущее за губернской системой управления.
— Почему все-таки начали именно с Зангезура?
— Это жизненная необходимость, исходящая прежде всего из интересов обороны, Сами посудите, если между горсоветами и райсоветами бывают вечные и неизбежные разногласия, можно ли было и легко ли удавалось координировать усилия районов, даже в вопросе обороны? Хотя бы из этого должна быть ясна необходимость целостной, всеохватывающей прораммы. Зангезур можно защитить только единым кулаком. И развиваться он может только так, и вообще — существовать. Иначе его можно потерять.
— Может быть, свою роль при создании программы сыграли угрозы азербайджанцев завладеть их «историческими землями» в Зангезуре?
— Однозначно. Несмотря на то что на эти их заявления я смотрю с юмором, как на программу Гобла и «новый путь» Ашота Блеяна. это все-таки сыграло свою роль.
— У программы «Сюник— Зангезур» есть свой «крестный отец»?
— Инициатива принадлежит президенту и вице-президенту. Потом когда понадобилось профессиональное вмешательство, подключился Грант Багратян, бывший тогда министром экономики.
Разработка собственно программы происходила в Министерстве экономики.
— Какие направления она затрагивает?
— Оборону, связь, промышленность, правовые структуры, дороги, сельское хозяйство. Я приступил к своим, обязанностям, уже имея рабочий документ. Так что работаю с листа.
— Наверное, вопросы обороны имеют приоритетное значение. Что делается в этом направлении?
— В основном это связано с призывом. Через районные средства массовой информации мы многократно обращались к населению, обясняя его значение. Провели совещания с руководителями районов и правоохранительных органов, поставив их в известность, что, если призыв не будет обеспечен, будут применены довольно жесткие меры. С другой стороны, мы провели ряд мероприятий, чтобы проводы в армию были как-то торжественно, празднично обставлены. Мы же все не так давно сами служили в советской армии. Помним, какие проводы устраивали нам. Эти традиции надо возрождать, чтобы поломать «траурное настроение». Ведь служба в армии, тем более национальной, — святой долг каждого мужчины. Должен с гордостью сказать, что нам удалось добиться этого, сломать сопротивление родителей, их настрой — любой ценой освободить сына от службы. Сейчас в Зангезуре проводы в армию проходят с музыкой, с застольем, с участием родителей и ветеранов. Представьте, что в армию идут даже те, кто поначалу «спасся» от нее. Что касается цифр, то призыв в Зангезуре мы обеспечили даже не стопроцентный, а на более чем 110 проц.
— По сравнению с другими районами это...
— Там, к несчастью, гораздо хуже.
— Но призыв — это всего одна часть оборонной программы...
— Да, но чтобы она работала, призыв — главное. Кстати, проблема ведь не только и том, чтобы собрать призывников. Гораздо труднее — вопрос казарм, еды, снаряжения, горючего — нормального быта, того, который позволит солдату ощущать, что он — не «пушечное мясо», не «количество». а — воин, за которым стоят государство и народ. Можно сказать, что «казарменный вопрос» уже решен — с Министерством обороны проблем у нас нет, чем могут и должны, они нам помогают. О6оронительные сооружения, окопы, убежища — все остальные вопросы этого порядка тоже в процессе решения.
— Создание военной полиции тоже в рамках программы?
— Нет, идея родилась раньше. Но претворение началось примерно одновременно, и, безусловно, программа сыграла свою катализирующую роль. Так что работаем мы в тесном контакте, без никаких прений. А это очень важно. Важно, что нет так называемой межведомственной или межструктурной конкуренции. Может. играет свою роль то, что многие из нас — и те, кто работает на программу, и те, кто служит в военной полиции, были рядом в самые горячие для республики дни и мы несем в себе понимание того, что интересы государства превыше всего. Понимаете, и в полиции, и в военной полиции — наши ребята, те с которыми мы уже 4 года вместе. И еще — вторая разгрузила первую, которая прежде занималась несвойственными ей функциями в ущерб своим, из-за чего хромали оба «фронта» действий. Сейчас каждый занят своим, причем на профессиональном уровне.
— Наверное, немалая доля успеха в том. что каждое направление программы курируют профессионалы. На мой взгляд, основной залог успеха любого дела в правильной расстановке людей. И в том, чтобы доминировал принцип профессионализма, и в том, чтобы уметь привлекать людей, которые могут найти в затеваемом деле свое место, Признаться, когда мне сказали, что Шант, известный республике как лидер националистического движения, с энтузиазмом погружен в программу, что он окунулся в проблему улучшения дорог, я была восхищена.
— Да, это так. Все мои сотрудники — люди, однозначно увлеченные программой. Хотя, к сожалению, не все решается их настроем, профессионализмом. Оборона ведь не то дело, которое имеет начало и конец. Это — бесконечный процесс. И иногда от нерасторопности, безответственности, халатности, безразличия кого-то одного или какого-то звена зависит судьба множества людей, целых сел, районов.
— Можно ли утверждать, что с началом действия программы улучшилась военная ситуация?
— Однозначную связь проводить нельзя. Да, после великолепной операции в Кельбаджаре — наступило спокойствие. Лачинский район, кстати. тоже под нашей эгидой. И теперь, когда стало поспокойнее, можно уделять больше внимания другим аспектам программы.
— С началом ее действия, появилась ли у людей уверенность не в завтрашнем, а хотя бы в сегодняшнем дне? То есть раньше они жили с «узелками на голове», с пессимизмом, порожденным неуверенностью в своей защите и защищенности. Сейчас это сломлено?
— Безусловно. Прежде всего это, конечно, связано с операцией в Кельбаджаре и наступившим после нее затишьем. Крупных военных действий уже нет, идет формирование своей армии, кроме того, в районе Мегри и Капана дислоцируется русская военная база — в рамках соглашения по СНГ. Так что совокупность этих факторов сыграла свою успокаивающую, морально стабилизирующую роль. Но, самое главное, как я считаю, это то, что люди до конца осознали — защита региона целиком в их руках и зависит только от них.
— Кстати, еще несколько месяцев назад, приезжая сюда, я была неприятно поражена одним феноменом. «Местническим», если можно так выразиться. Иногда даже в самых критических ситуациях случалось, что из одного района не шли на помощь другому. Говорили — это ваша земля, вы ее и защищайте. У меня волосы дыбом вставали.
— А вы говорите — нужна ли «централизация», региональная программа и т. д.! Могу вас уверить, что такого сейчас нет и быть не может. Понятие «своей земли» мы увеличили до регионального. Видите ли, сейчас Зангезурцы будут служить только здесь. Но чтобы не было этого «местнического феномена», сисианцы, например — в Капане, капанцы — в Мегри и так далее. То есть каждый будет понимать, что от того, как он, горисец, служит в Мегри. мегринец — в Вайке и т. д.. зависит общая безопасность Зангезура. А это влечет за собой следующий этап ощущения Родины — ее общности, целостности. Того, что она есть, пока есть все ее регионы и пока они вместе. один за всех, все за одного. Даст Бог, здесь у нас поменяют военные структуры, как того требует целесообразность, будет региональный штаб, региональное руководство войсками.
— Должна сказать, что по сравнению с тем, что я видела еще полгода назад, изменения очевидны, порядок, подтянутость.
— Естественно. Это эволюция, Тогда оборону держали фидаины. Сейчас...
— Сейчас можно, наконец, говорить о нормальной армии?
— Естественно. Если можно говорить об армии, то прежде всего в Карабахе и Зангезуре. Если вы, помните, я не раз говорил, что аморально, что нашим тылом является Карабах, тогда как должно быть наоборот — мы должны быть его надежным оборонным тылом. Сейчас на примере Зангезура происходит именно это.
— Говоря о программе, вы несколько удивили меня, заметив, что самым тяжелым направлением считаете экономическое.
— Знаете, когда я приехал сюда, больше всего «робел» перед этим. Потому что — непрофессиоиал и не был уверен, смогу ли не наломать дров, разобраться во всем. Погрузился в изучение дел и постепенно уяснил простую истину — все беды упираются в отсутствие порядка, контроля, элементарной требовательности. То есть опять нужно было скоординировать все действия в этом направлении. Знаете, когда я первый раз собрал руководителей хозяйственного звена, они убеждали меня, что все беды в нехватке электроэнергии. Честно говоря, до этого я тоже считал, что блокада, война, энергетический кризис и т. д. — действительно составляют комплекс «объективных причин», тормозящих работу промышленности. Но когда я занялся вопросом только электроэнергии, то обнаружил, что у нас ее столько, что при правильном использовании могут работать все предприятия, кроме капанского и каджаранского комбинатов. 48 проц. электроэнергии «уплывало в никуда», пропадало. 'То есть опять все упиралось в бесхозяйственность и безответственность.
— И что же вы сделали, познав сию истину?
— Несколько человек уволили, против некоторых возбудили дела. Как только мы это сделали, обнаружилось, что энергии достаточно. Правда, тут же выдвинулась другая причина — нет сырья. Опять поменяли несколько руководителей, при которых предприятия 2 года простаивали, и — порядок, заработало. Раньше я думал. что объективных причин, мешающих промышленности. — 90 проц. субъективных — 10. Оказалось, нет — наполовину, фифти-фифти. Сейчас уже процентов 70 предприятий работает.
— Кстати, противодействие серьезное? Есть процесс сорганизованности, то есть от — «каждый сам по себе и сам за себя» к — «единым фронтом — против»?
— Очень ощутимой, спайки у «противодействующих» пока нет, хотя по капелькам она уже происходит.
— То есть в какой-то мере вы послужили катализатором процесса объединения — действие породило противодействие?
— Понимаете, они думали, что уже конец света, что анархии не будет конца. Но, как видите, ошиблись. Поэтому я говорю, что «единый кулак» — это сила. Вы не думайте, что это бахвальство, что порядок мы навели стопроцентный и так далее. Нет, работы — море. Может, успехи наши не столько потому, что мы уж такие гиганты, а потому что, куда ни кинься, везде невспаханная целина, везде есть что делать, было бы только желание.
— Ходят слухи, что были покушения на вас. Говорят также, что вас пытались «купить»...
— Покушений не было. Что касается остального...
Понимаете, вот начинаем .расследовать дела какого-нибудь предприятия, кооператива, учреждения. Материалы рассматриваются в различных инстанциях. Это — время. Во всем ведь нужна законность, с наскоку такие дела не делаются. Ну и понятно, если сразу после того, как мы зашли в заведение, «хозяин» которого народу известен как «мафиози», и не вывели его в наручниках, то, конечно, говорят — ага, «нашли общий язык», «и эти такие же», «зашли, деньги взяли и вышли», и так далее. Или такое — если света по каким-то причинам нет, говорят, что я «отправил» его в Ереван или еще куда. Глупости, как будто до меня свет был всегда, или и сейчас он не должен быть по графику. Мы на эти слухи внимания не обращаем. Все должно быть в рамках закона. Когда дела расследуются, когда преступники предстанут перед судом, тогда народ убедится, кто есть кто. Впрочем, не зто главное. Самое главное — дороги.
— Да? Даже главнее обороны?
Нет. конечно, оборона. порядок — это превыше всего. Но знаете, человек должен жить. Жить, уверенный в своей защищенности. А жизнь, быт напрямую связаны с дорогами. Блокада лучше всего показала это. Поэтому я считаю проблему дорог не столько и не только экономической. сколько— стратегической. В первую очередь это относится к трассе Ереван—Мегри. Несмотря на все трудности, мы обновляем несколько ее больших участков, а кое-где проводим новые.
Проблема дорог не только в бездорожье, но и в порядке на них. Там будут наши посты будет специальный дивизион ГАИ. Знаете, иранцы ( да и не только они ) говорят нам — создайте норммальную ситуацию в вашей стране и мы с радостью будем делать с вами бизнес. Вот над этим и работаем, на то, чтобы создать нормальную ситуацию.
Должна оказать, что до разговора с госминистром я переговорила с его помощниками, советником, замами, с работниками аппаратов горкомов, райкомов, с простыми горожанами — горисцами, капанцами, сисианцами.
В том, что «первый эшелон», собственно — команда, полна энергии, энтузиазма, профессиональна, сомнений у меня не оставалось. Дальше и глубже не все было однозначно. Кто-то мне сказал: «Чему ты удивляешься? Какое дело и когда получало стопроцентное понимание и поддержку? Будут и недопонимающие, и недовольные, и саботажники» Третьих я не встречала; ясное дело, кто ж из них пойдет на контакт с прессой? Что касается первых двух групп, они немалочисленны.
Кто-то вообще и слыхом не слышал о программе, хотя и живет в Зангезуре, кто-то полон скепсиса, кто-то озлоблен. Говорили даже, что немало предприимчивых людей сворачивают дела, уезжают. Что считают «кулак» программы излишне «тяжелым». Что «программисты» «слишком много себе позволяют», что это приведет, рано или поздно, к столкновениям и т. д. и т. п. В какой-то форме я завела об этом речь с госминистром, кажется, когда речь шла о случаях «силовых методов» в армии. Он рассказал мне один эпизод времен бытности его министром обороны. Вместе с новым начальником штаба они ехали с автоколонной, груженной боеприпасами для приграничья. На ночь остановилась, чтобы после четырехчасового сна снова двинуться в путь. К назначенному сроку колонна еще стояла. Стояла еще несколько часов. Наконец, министр осведомился у начальника штаба о причинах задержки. Тот ответил, что у нескольких машин разного рода неполадки. Министр собрал водителей и минут 15 говорил им о том, что родина у всех общая, что если в приграничье тяжело, ленинаканцы должны принимать это так же близко к сердцу, как если бы это было у них. Что их задержка может привести к гибели людей. Говорил и чувствовал— в пустоту. Наконец, один из водителей с ленцой ответил: «А что нам платят, чтобы мы еще из кожи вон лезли?» Тогда министр подошел к нему и... врезал... с устной «сопроводиловкой». Через несколько минут колонна без помех двинулась в путь. Эту «притчу» он снабдил «сопроводиловкой» и для меня — есть ситуации, когда метод убеждения не действует и приходится применять метод принуждения. Конечно, подтекстом было — не прямое насилие или сила, но тем не менее сила. Та сила, без которой невозможен порядок. Возможно, кому-то это явно не по душе, кто-то, наоборот, истосковался по «порядку», еще кто-то... Впрочем, тут, как и во всем, важно чувство меры. Думаю, это не изменит им. «Диктатура порядка» — один из первых тезисов Вазгена Саркисяна, который любит цитировать его ближайшее окружение, внушает во второй части — надежду, в первой... Вот тут, чтобы «диктатура» осталась стилистической утрировкой, рассчитанной на психологический эффект веры в порядок, очень многое зависит от очень многих. От СМИ, которые должны держать программу под пристальным вниманием — как ее успехи, так и неудачи. От исполнителей на местах, от чьей работы зависят конкретные результаты, которые, в свою очередь, будут действовать на настроение людей, на их отношение к программе. Наконец, от самих рядовых жителей региона, которые должны разбираться — что к чему, кто есть кто, что для чего. Ведь в конечном счете, программа — это не «абстрактная бумажка», это — программа их жизни, их настоящего и будущего.
Ида МАРТИРОСЯН.
