Амаяк Оганесян: Размышления после собрания

Original title:	Амаяк Оганесян: Размышления после собрания
Source:	Голос Армении (Коммунист) № 96(17280) from 1991-05-31

17 мая в большом зале Ереванского госуниверситета состоялось расширенное собрание уполномоченных представителей факультетов университета, посвященное обсуждению трагической ситуации, сложившейся в Арцахе к приграничных с Азербайджаном районах Армении, выработке оптимальных рекомендаций парламенту и правительству республики по выполнению своих обязательств — защите армянского населения Карабаха от вооруженной агрессии и депортации.

На собрании присутствовали и выступили народные депутаты РА, представители армянской революционной партии Дашнакцутюн, других общественно-политических организаций, преподаватели, сотрудники и студенты университета. Среди выступивших был председатель Ассоциации политологов Армении, старший научный сотрудник факультета философии и социологии Ереванского госуниверситета Амаяк ОГАНЕСЯН. Редакция попросила Амаяка Оганесяна рассказать нашим читателям о состоявшемся обсуждении, принятых решениях, поделиться мыслями и предложениями.

ЕРЕВАНСКИЙ государственный университет был и остается камертоном нашей национальной духовной жизни. С самых первых дней карабахского движения коллектив университета сосредоточил все свои помыслы на помощь героическому народу Арцаха. Это была бескорыстная борьба за честь и достоинство человека, его право свободно жить на земле своих предков, освященной мощами сотен поколений армян, вольнолюбивый дух которых вселился в нас в феврале 1988 года.

Сегодня некоторые говорят, что гора родила мышь, что первоначальная цель движения, объединившая весь народ, была отодвинута на второй план, а священная аура, сплотившая нас, оказалась загубленной клановостью и групповщиной, как летящий на огонь мотылек, испепеленный соприкосновением с властью. Но это не так. Ведь движение — не лидеры и вожди, не комитеты и организации. Это мы, тысячи и тысячи, вот уже четвертый год лишенные покоя и сна, без оружия сопротивляющиеся насильно, живой изгородью преграждающие дороги танкам и бронетранспортерам. Это мы, нашедшие в себе силы через три дня после страшного землетрясения, превозмогая боль невосполнимых утрат, выйти на демонстрацию с требованием освободить членов комитета «Карабах». Пройдя через частокол дубинок, удары солдатских сапог, разве мы теперь дадим кому бы то ни было узурпировать нашу собирательную волю, сбить нас с избранного пути единения с нашими братьями и сестрами в Арцахе? Боль Арцаха — это боль Армении, боль каждого армянина, где бы он ни жил...

Собрание коллектива университета подтвердило верность первоначальным целям карабахского движения. Самым ярким тому подтверждением явился почти единодушный отказ участников собрания принять резолюцию, рекомендующую руководству республики пересмотреть решение парламента Армении от 1 декабря 1989 г. о воссоединении с Арменией. Проект резолюции, содержавший такую рекомендацию, был внесен от имени учёного совета университета в первый день собрания — 16 мая. Участники собрания отложили его рассмотрение с тем, чтобы посоветоваться с коллективами факультетов и на следующий день, 17 мая, принять окончательное решение. В итоге собрание почти единогласно (два-три человека были против) приняло решение рекомендовать руководству республики следовать духу и букве постановления парламента Армении от 1 декабря 1989 года.

Это очень важное решение. В создавшихся условиях — и я об этом в своем выступлении сказал — пересмотр или даже мораторий на постановление от 1 декабря 1989 года означал бы отказ парламента Армении от выполнения своих обязательств по отношению к Арцаху, в том числе и в вопросе предотвращения депортации армян. Если учесть, что постановление о воссоединении было принято по настоянию оппозиции, т. е. ныне стоящих у власти лидеров карабахского движения, то следует признать, что отказ от него подорвал бы легитимность (законность) правления нынешнего руководства республики. Это, в свою очередь, привело бы к отставке правительства, роспуску парламента и проведению досрочных выборов. Конечно, я это говорю, исходя из общепризнанных законов функционирования политической системы в нормальных странах парламентской демократии.

Политическая ответственность за принятые решения и последовательность политического курса являются основными критериями эффективности власти в демократическом обществе. К сожалению, у нас пока эти критерии не действуют, свидетельством чего являются решения о закрытии, затем восстановлении работы «Наирита».

Легкомысленное отношение к проблеме, ответственности и последовательности политического курса — общая болезнь политиков в Советском Союзе. Как и в былые времена, законодателем политической «моды» выступает центр. Политическая безответственность Президента СССР за те кровавые катаклизмы, политические и экономические провалы, которые буквально сотрясают страну, находит зеркальное отражение в стиле политического руководства в республиках. Никто ни за что не от вечает. Такова «логика» абсурда, лежащая в основе политического руководства на всех уровнях отправления власти начиная от Верховного Совета СССР и кончая райсоветами. Из этой трясины надо выбираться, и как можно скорее, поскольку положение нашей республики в силу известных обстоятельств является наиболее уязвимым, нам с импульсивностью и непродуманностью политических решений мириться особенно опасно.

СЕГОДНЯ многие из нас еще не осознают, что происходит. Впервые в нашей истории русская армия участвует в избиении армян и их депортации с исконных территорий. Впервые Москва осуществляет откровенную вооруженную агрессию против Армении. Впервые в истории интересы Москвы и Армении — вопреки здравому смыслу и в соответствии с «логикой» абсурда — оказались противопоставленными «в лоб». Как это могло произойти?

Очевидно, что дело вовсе не в симпатии Москвы к азербайджанцам и антипатии к армянам. Причины такого драматического поворота событий следует искать в сфере политики, столкновения политических интересов. Речь идет о неприятии Москвой того идейного течения, которое ныне возобладало в Армении, превратившись в государственный политический курс. Порывая с традиционными типами армянской национальной идеологии, это течение не только провозгласило отказ от прорусской ориентации армянского народа, но в качестве краеугольного камня собственной политической программы выдвинуло постулат о неизбежности ослабления роли Москвы в Закавказье и выпадании всего региона из сферы ее влияния. Такая политика изначально была чревата серьезными осложнениями во взаимоотношениях с Москвой.

Здесь нужно четко обозначить важную деталь. Проблему внешнеполитической ориентации нельзя противопоставлять государственной независимости. Тот, кто это делает, является в политике либо дилетантом, либо сознательно дурачащим людей шарлатаном. Любое независимое государство в своих отношениях с другими странами пользуется системой внешнеполитических приоритетов, иными словами, ориентации. Наличие стратегичесних союзников или стратегического союзника, на которых данное государство ориентируется в своей политике, вовсе не означает отказ от государственной независимости. Это просто взаимные обязательства, вытекающие из них особые отношения. Эти отношения необязательно должны быть установлены между непосредственными соседями, имеющими общие границы. Примеров можно привести сколько угодно. Эти примеры наглядно подтверждают, что ориентация не только не исключает государственную независимость, но при известных обстоятельствах, в случае умной и гибкой политики является необходимым гарантом независимости от своих более сильных соседей. Вряд ли Израиль мог бы существовать в арабском окружении без стратегического союзника в лице Соединенных Штатов: Тайвань под боком у Китая, отвергающего тезис о «двух Китаях»: Куба Фиделя Кастро без стратегического союзника в лице Москвы.

Имеются веские основания предполагать, что Москву волнует не столько стремление Армении к независимости, сколько та конкретная трактовка независимости, которая получила признание на уровне государственной политики Республики Армения. Эта трактовка опирается на так называемый «закон исключения третьей силы», под которой подразумевается Москва, традиционной сферой влияния которой является закавказский регион. Налаживание связей с соседями, в том числе с Турцией, которая всегда оспаривала приоритет России в закавказском регионе, в этой новой трактовке роли Армении не только не учитывает стратегические интересы Москвы, но в соответствии с «законом исключения третьей силы» откровенно противопоставляется этим интересам.

Постоянное подчеркивание нежелательности участия Москвы в делах региона, призывы к «демократическим силам» Азербайджана последовать нашему примеру «исключения третьей силы» не могли не восприниматься Москвой как попытки распространения на все Закавказье центробежной модели, нацеленной на подрыв традиционного влияния России в этом регионе. Ведь отказ Армении от прорусской ориентации вкупе с установкой на экономическую интеграцию с соседями в случае аналогичной позиции Азербайджана включил бы весь регион в сферу влияния наиболее сильного в военном и экономическом отношении соседа — Турции.

Если кто-то воображает, что московские стратеги этого не видят, тот всего лишь приписывает им собственную близорукость. Подобная концепция независимости Армении не имеет никаких шансов на успех: Москва ни за что не признает независимость Армении, все сделает, чтобы воспрепятствовать ей, если не будет уверена в сохранении традиционной роли Армении в регионе — прорусской ориентации. Ставка же на достижение независимости вопреки интересам Москвы, будь там первым лицом Горбачев. Ельцин или кто-то другой, таит для Армения угрозу новых территориальных потерь. Тем более, что Азербайджан официально — на уровне обращения народных депутатов СССР к Верховному Совету СССР — еще в конце прошлого года предъявил территориальные претензии на Зангезур и ряд других районов Армении. Я об этих притязаниях писал еще в декабре прошлого года как об абсурдных. Но давайте не будем забывать, что в нашем мире не все действительное разумно и не все разумное действительно...

В первом номере бюллетеня информцентра АОД, вышедшем в свет в апреле 1990 года, опубликовано весьма интересное интервью с членом комитета «Карабах» и правления АОД Вазгеном Манукяном. Говоря о ситуации, сложившейся в начале века в агонизирующей Османской империи, господин Манукян отмечает: «Армяне, стремившиеся к реформам, в расчете на доброту христианских государств, либо пытавшиеся из рук одного хозяина (Турции) перейти в руки другого (России), подверглись истреблению». Речь идет, разумеется, о Западной Армении, являвшейся сферой стратегических интересов агонизирующей, но все еще достаточно сильной Османской империи.

Возникает резонный вопрос: извлекли ли мы уроки из собственного трагического прошлого? А если извлекли, то почему в очередной раз стремимся опередить события, быть флагманами перемен в стране, мчась поперек идущего под откос поезда и рискуя быть им задавленным? Почему опять, в обстановке общей нестабильности и драматических катаклизмов, сотрясающих страну, в которой мы живем, ставим вопрос о пересмотре исторической ориентации — теперь уже Восточной Армении? И не будут ли последствия столь же трагическими, как в случае с Западной Арменией в начале века? Ведь все это, как справедливо отмечает господин Манукян, в нашей истории уже было...

АГРЕССИЯ центра простив Арцаха и Армении преследовала прежде всего цель заново утвердить величие Москвы, подчеркнуть незыблемость ее держанной роли в закавказском регионе. Аяз Муталибов сумел воспользоваться нашими эфемерными надеждами на возможность, установив с ним прямые контакты, облегчить участь народи Арцаха. Пока мы безуспешно искали взаимопонимания с ним, пытаясь исключить из игры Москву, он сумел сторговаться с центром, направив его мощь против Арцаха и Армении. Пока мы носились с идеей «найти язык с Турцией», Муталибов, заручившись поддержкой последней, «нашел язык» также и с Москвой.

Мне могут возразить, что иначе и не могло быть. Могло! Азербайджан целых два года постоянно заявлял о своих намерениях атаковать Арцах. Но без согласия центра не решался это сделать. Воспользовавшись тем, что мы фактически полностью заморозили деятельность на московском фронте в ожидании мнимого скорого развала Верховного Совета СССР, союзных структур, Муталибов, подчеркивая свою лояльность к центру, подготовил почву для решающих ударов по Арцаху.

Эти удары Муталибов готовил с первых дней своего восхождения на пьедестал первого лица Азербайджана. После январских событий 1990 года в Азербайджане Муталибов все сделал, чтобы извратить суть этих событий, вызвать у Москвы комплекс вины за «неоправданную жестокость» по отношению к Азербайджану. Многотысячными тиражами на русском языке были изданы всякие иллюстрированные брошюры, книги, повествующие о зверствах войск над мирным населением. Муталибову удалось убедить общественное мнение страны в том, что в Баку имела место «неоправданная жестокость» по отношению к «мирным» азербайджанцам не без нашей помощи. Исходя из постулата о возможности улучшить отношения с Азербайджаном и путем прямых переговоров урегулировать проблему Арцаха, мы фактически дали ему «отпущение грехов» за геноцид армян в январе 1990 года, наивно веря, что это будет содействовать разрядке в регионе. Даже годовщина геноцида армян в Баку, которая исполнилась в январе этого года, в Армении официально не отмечалась. Я уже не говорю о том, что еще в феврале 1990 года правление АОД осудило введение войск в Баку и согласилось на закончившиеся провалом переговоры с НФА, следуя при этом установкам московской межрегиональной депутатской группы на поддержку Народного фронта Азербайджана: вопреки общеизвестным фактам злодеяний этой организации против армянского населения.

В составленном мною и подписанном двадцатью народными депутатами СССР от Армении, отношении к межрегиональной группе депутатов СССР (см. «Голос Армении» от 4 февраля 1990 г.) показано, как подобные заигрывания с НФА дискредитируют демократические силы страны. Вместо того, чтобы содействовать улучшению отношений с Азербайджаном, такая «дипломатия» была использована последним для достижения от Москвы «аналогичных действий против армянских боевиков: мол, проучили «невинных» азербайджанцев, почему же «обошли вниманием армян».

Сегодня мне ясно, почему еще весной прошлого года ЦК КП Азербайджана во главе с Муталибовым принял специальное постановление, в котором потребовал от ЦК КПСС и бюро ЦК КП Армении осудить мои публикации в «Голосе Армении» о ситуации вокруг НКАО. Обоснование традиционной ориентации армянского народа и детальный анализ пантюркистской идеологии в Азербайджане явно мешал осуществлению стратегии Муталибова на преодоление январского синдрома и провоцирование конфронтации Армении с Москвой...

Некоторые утверждают, что такая конфронтация была фатальной неизбежностью при любом раскладе политического пасьянса в регионе. Это неверно. В 1988-1989 годах Москва стремилась соблюдать паритет в подходе к обеим республикам, признав НКАО зоной совместных интересов Армении и Азербайджана, равное право обеих республик участвовать в развитии области. В результате был создан Комитет особого управления во главе с А. Вольским. И хотя учреждение комитета не дало справедливого решения проблемы Нагорного Карабаха на основе принципа самоопределения, однако это был все же шаг к стабилизации ситуации в регионе и облегчению участи жителей, области. Надо было добиваться усиления роли Москвы в регионе, сделав Комитет особого управления ее плацдармом — добиваться определения статуса комитета, наделения его широкими полномочиями. В создавшихся условиях только это могло способствовать умиротворению сторон, преодолению центробежных сил, упрочению позиций Москвы в регионе. И, что самое главное, безопасности жителей автономной области.

По мере того, как азербайджанские пантюркисты усиливали своё влияние в Москве, а наши сторонники «исключения третьей силы» завоевывали позиции в Армении, тучи все больше сгущались над армянским населением Карабаха. В результате над Арцахом, являющимся центром прорусской ориентации армянского народа, нависла смертельная угроза. Вместе с изгнанием армян из области навсегда будет похоронена прорусская ориентация армян. Я, конечно, далек от мысли, что среди нас есть люди, которых такой итог может удовлетворить, но эта констатация лишь подтверждает опасность непрофессионализма в политике...

ВОЗВРАЩАЯСЬ к теме университетского собрания, должен сказать, что оно обнаружило серьезную озабоченность общественности улучшением отношений с Москвой. Вторым пунктом участники собрания проголосовали за рекомендацию руководству республики участвовать в переговорах по заключению Союзного договора в случае, если центр вернет к своим очагам карабахцев, гарантирует им безопасность и защиту, восстановит в НКАО органы конституционной власти. Такой подход вытекает из осознания нашей ответственности перед потомками за судьбу армянского народа Арцаха.

Что мы оставим после себя? «Независимость» и «свободу» обездоленного, согнанного со своей земли народа или единую, независимую и свободную родину, на которой вольготно будут жить и работать наши дети?

Иммануил Кант писал, что императивом нравственного человека является отношение к ближнему не как к средству, а как к самодостаточной цели. Арцах для Армении — не просто «ближний», но родное дитя. И кто из вас может оправдать человека, который во имя своей свободы и независимости бросит в пасть хищника родное дитя? Нет, плоды такой «свободы» и «независимости» не принесут счастья ни нам, ни нашим потомкам...

Карабахское движение послужило катализатором политических процессов в Армении, но своей подлинной цели пока не достигло. Это не политическое, а национальное движение, ибо оно, как отметил в своем выступлении Игорь Мурадян, по своему изначальному смыслу было направлено не на завоевание политической власти, а на осуществление «миацума» — в Армении, внутреннем и внешнем спюрке — как самой сокровенной мечты армянского народа.