Арцах: раны и надежды

Original title:	Арцах: раны и надежды
Author:	Балаян Зорий
Source:	Политехник from 1989-10-13

ЗАМЕТКИ ПИСАТЕЛЯ — НАРОДНОГО ДЕПУТАТА СССР

Я далек от мысли исповедоваться по поводу какого-нибудь частного случая. Сейчас не время для исповедей. Сейчас, скажем прямо и скажем честно положа руку на сердце, нация в опасности. Мы, может, еще и не осознали до конца, что происходит с нами и что нас ожидает.

Ранено сердце Армении. Ранены все мы. Мы прошедшие через ад. Ад Сумгаита и Баку. Ад Шуши и Гандзака. Ад Нахичевана и Чардахлу. Раненому проповеди не читают. Раненому кровь переливают, снимают боль. Накладывают повязку. Ничего не поделаешь, как мог успокаивал я беженцев из Баку. Слишком велика у народа боль, слишком глубока у народа рана. Нам надо выжить. Выжить, чтобы жить. Другого не дано нам.

Сейчас, вовсе не рассчитывая, что Москва, центр, сессия Верховного Совета СССР немедленно и окончательно решат проблему Карабаха, хотел бы, чтобы вдруг с нашей общей все нарастающей болью мы не бросились в роковое болото пессимизма и обреченности. Да, всему миру известно, что Москва должна была в течение нескольких часов после Сумгаита решить проблему Карабаха. Они не решили. Мало того, такое было впечатление, что всем миром навалились на нас. И вместо того, чтобы осудить палача, оскорбляли жертву. Такое не могло быть ни в удной цивилизованной стране. Кому-то очень нужно, чтобы наш народ сник, чтобы он смирился с перманентным поражением. Очень кому-то хочется, чтобы мы сами незаметно растеряли все то, что приобрели и обрели за последние семьдесят лет, осудив геноцид и репрессии, навязанное рабство, уничтожение генофонда народа. Чтобы мы не осознавали своей силы, своего потенциала, неистребимой веры в подлинное возрождение.

Редко кто задумывается почему Карабах первым в стране решился вырваться из оков насилия? Дело в том, что он находился под двойным гнетом. Все семьдесят лет Карабах протестовал. Только за последние двадцать лет отправлялось в Москву более двадцати тысяч жалоб и писем. И все они о двойном гнете Арцаха. И все двадцать лет, как потом выяснилось, бывший первый секретарь ЦК КП Азербайджана Алиев был не просто кремлевской лисой, но и номинально заведующим отделом писем как ЦК, так и Совмина. Однажды мы с поэтессой Сильвой Капутикян узнали, что письмо, отправленное нами на имя Брежнева о деяниях и преступлениях Алиева, попало в руки самого Алиева. И мы все равно продолжали писать. Сейчас, после мощного карабахского взрыва можно выражать сомнение по поводу того, мол, стоило ли обращаться в Москву, когда, мол, доподлинно было известно отношение самой Москвы к региону. Стоило. У нас другого выхода не было. Надо было действовать по- старой классической формуле «Гутта кават лапидем» — капля долбит камень.

Говорят, ведь не изменилось сегодня ничего. Москва по-прежнему не хочет по справедливости решить вопрос. Все та же тактика, та же политика боязни «фактора». При этом, не предлагая взамен ничего. Или предлагая, рубить сук, на котором сидишь. Аргументов не верить центру у меня, может, накопилось за долгие годы, больше, чем у кого-либо и что с этого? Что делать? Взять и закрыть глаза на реальное положение вещей? На нашу тупиковую ситуацию? На нашу капканную геополитику?

В дни, когда весь армянский народ бьет тревогу по поводу разбойных нападений советских гачагов на армян: когда ведется каменная война против народа, который даже камнями не пользуется в качестве самозащиты; когда загоняются в тупик тысячи и тысячи вагонов; когда при этом газеты специально врут, заявляя на весь мир, что армяне делают это; когда льется кровь невинных людей; когда не просто убивают армянина у собственного дома, а перерезают горло и язык, именно в эти дни, в это самое время центральная газета, выступая против национализма вообще, ссылается, ни много, ни мало, на статью 2 Декларации Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года. А ведь десятки раз мы в своих письмах и жалобах в Москву цитировали эту знаменитую статью знаменитой Декларации, и ни разу не удосужились нам ответить. Хотя бы, согласно закону, написать два слова о том, что получили наши письма. И вот теперь читаю о Декларации, которая вдруг оказалась на руку самому аппарату: «Каждый человек должен обладать всеми свободами без какого бы то ни было различия в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения». Ни одна из строк или просто мыслей Декларации не соблюдались в Карабахе, и тысячу раз был прав М. С. Горбачев говоря о том, что отношение руководства Азербайджана к Карабаху было бесчеловечным. Сегодня просто иронией для нас звучит провозглашенная Декларацией ООН идея о «праве каждого человека свободно передвигаться». И уж совсем звучит кощунственно в наши дни, когда, словно и не замечая трагедии Арцаха, словно игнорируя насилии, словно переступая через трупы людей, цитируют итоговый документ Венской встречи, получивший название Второго международного акта, в котором говорится, что «государство обязуется обеспечивать в пределах своей территории (! — 3. Б.) права человека и основные свободы». Документ этот был принят в 1986 г. Под ним подпись СССР. Но уже в 1988 году, сразу после начала Карабахского движения, Генеральный секретарь ЦК КПСС М. С. Горбачев спросил Сильву Капутикян и меня: «А вы подумали о судьбе двухсот семи тысяч бакинских армян?» Я ответил вопросом на вопрос. «А почему, собственно, возникает необходимость думать о судьбе двухсот семи тысяч армян в Баку, мы же — государство». И добавил при этом мысль из Итогового документа, который сейчас щедро цитируется. Я сказал, что уже после Апрельского пленума ЦК КПСС наша страна совместно с представителями государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе — обязалась обеспечивать своих граждан такими правами, при которых «ни лицо, осуществляющее свои права и свободы, ни кто-либо из членов его семьи не были подвергнуты дискриминации в какой-либо форме». И вдруг вопрос о судьбе бакинских армян. Уже тогда я понял, что государство у нас, конечно, неправовое. И что меньше всего в этом виноваты М. С. Горбачев и присутствовавший во время беседы А. Н. Яковлев.

Кстати, не трудно было догадаться в нашем неправовом государстве, что могло произойти накануне нашей, встречи. Ведь накануне было заседание Политбюро, на котором четыре часа подряд обсуждался вопрос карабахского взрыва. И там, небось, уже было сказано об азербайджанском факторе, о том, что азербайджанское руководство снимает с себя ответственность за судьбу двухсот семи тысяч армян, проживающих в Баку. Так и вышло, ведь Сумгаит — это и есть Баку. Ничего не изменилось со времен Нариманова, когда тот шантажировал Москву мусульманским фактором. Удивительно, что на майском пленуме ЦК КП Азербайджана (1988 года) Е. К. Лигачев тоже запугивал карабахскую делегацию азербайджанским фактором. И это вместо того, чтобы задасться естественным вопросом: «Как это так. снимается с себя ответственность? Если руководство республики не гарантирует безопасность и неприкосновенность личности только по национальному и религиозному признаку, то у государства остается одни выход: ликвидировать республику как административное деление!». Другой постановки вопроса не должно быть. Все другое — это уже не Европа, это даже не Азия, это — азиатчина. Это варварство. Это действительно неправовое государство. И нужно честно признаться, что мы до конца еще не оценили саму перестройку, которая призвана бить в набат, упредить варварство.

Все эго мы хорошо осознаем. Ну и что? Биться гловой о стену? Убить в себе чувство реального? Забыть, что жизнь — это борьба? Да, руководство Азербайджана очень даже хорошо знает, что нужно, шантажируя, использовать Москву для реализации своих планов. И мы это тоже знаем. Это неазербайджанский ученый пишет книгу о том, что в девятом веке существовал Азербайджан. Это государство печатает на русском языке такую заведомо провокационную фальшивку. Выпускают спичечные коробки, на этикетке которых нарисован армянский или иранский экспонат с надписью «Народные промыслы Азербайджана, I тысячелетие до нашей эры». Спички выпускает не Азербайджанская ССР, а государство. Ну и что? А ничего! Надо разоблачать конкретных фальсификаторов. Если они сидят в Москве, тоже надо разоблачать. От подобного рода преступников страдают все народы, в том числе и азербайджанский. Не может народ чувствовать себя нормально, если ему приписывают ворованное. От московских преступников страдает и русский народ, который еще при Сталине лишился своего уникальною генофонда. Так что не надо ассоциировать московского преступника или такие понятия как центр, Москва, аппарат, с русским народом.

Национально-освободительное движение, являющееся детищем перестройки, исключает панику, которой надо бояться как огня. Уже сейчас на митингах в Баку раздаются голоса о выходе республики из состава Союза ССР. И ни одного слова об этом в центральной печати. Никто не спросит с руководства республики, мол, что это за призывы такие? Мол, не говорят ли эти самые настроения в народе о том, что правы были карабахцы, когда на весь мир подняли свой вопрос? Что же это получается? За что кровь проливали профессиональные армянские революционеры? Неужто только для того, чтобы, пережив чудовищный геноцид в Загадной Армении, сразу после Октября лишиться вдобавок ко всему еще и армянских территорий Нахичевана, Гандзака, Гюлистана. А теперь Азербайджан совершив запланированный еще семьдесят лет назад демографический прыжок, хочет выйти из состава СССР в состав Турции. И при этом, зная о том, что выход Азербайджанской ССР означает и практически выход Армянской автономной области, требуют, чтобы мы молчали. Иные не подозревают, что на примере Карабаха губят и гробят всю целостность страны. А черт знает, может кому-то это очень выгодно. Может, мы вообще с ветряными мельницами имеем дело. Но в любом случае у нас другого выхода нет: Нахичеван тому — трагический пример. Мы могли бы жить, как жили до февраля тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года. Ничего ведь страшного не происходило с нами. Просто медленно, но верно, уничтожалось все армянское на территории исторической Армении. Просто армяне превращались вначале в рабов, потом в... азербайджанцев. Просто стали бы врагами армян даже те, кто родился от смешанного брака. Это уже новый тип янычаров — советский янычар. За примерами ходить далеко не надо. В Шуше было очень много смешанных браков. Между прочим, тому есть тьма причин. В частности, во время войны чуть ли, не вся армянская молодежь Карабаха, особенно Шуши, все безусые юнцы отправились добровольцами на фронт. Старики тогда говорили, что край остался без женихов. И не мудрено, что при гипнотической сталинской национальной политике в крае отмечались смешанные браки... Телезрители, небось, хорошо помнят, как после заседания Президиума Верховного Совета СССР 18 июля 1988 года программа «Время» показывала сюжет: дородная женщина с противоестественной улыбкой на лице, армянка, вышедшая после войны замуж за азербайджанца, раздавала конфеты прямо из окна автобуса прохожим, мол, ешьте, люди добрые, сладкое. Ешьте. Мол, наша взяла. Победа за нами. И невдомек было этой самой армянке, что пройдет несколько месяцев и выдворят из родного дома ее, предварительно избив до полусмерти. Живого места, не оставили на старой женщине бандиты. И среди тех, кто бесчинствовал, были не только, так сказать, чужие люди. Были собственные дети. Родные янычары. Это, кажется, по Суслову называется национальной политикой при развитом социализме. Кстати, об этом факте, о судьбе героя сюжета программа «Время» уже не рассказывала. У программы «Время» своя программа. Семнадцатилетний беженец из Баку рассказывал, как во дворе их дома поймал его и отца участковый милиционер, естественно, азербайджанец, и ничуть не скрывая своей зоологической ненависти, сказал: «И чего это вы нарываетесь на неприятности, чего это вы прибавляете нам хлопот, неужели вы не видите, как мы вас ненавидим, презираем. Уезжайте сами, ничего не берите с собой. Уезжайте, за вами выедут и русские, и евреи». И юноша показал нам «Правду», в которой действительно говорилось о том, что из Баку выгоняют не только армян, но и русских, и евреев. И делается все это с активного согласия республиканской партийной организации под непосредственным руководством и тех коммунистов, которые еще недавно, в день похорон маршала Баграмяна, устраивая шабаш во всей республике, громче всех кричали: «Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи». Явно при этом игнорировали общечеловеческую мудрость, которая во все века провозглашала: «Честь — дороже жизни». Понятие о чести — наиболее сильный стимул нравственности, чем всякие указы о наказании. Торг честью не обогощает. Истинная честь не может терпеть неправду.

Комитет особого управления НКАО особая тема, и о нем когда-нибудь можно рассказать подробнее. А пока лишь два слова. Я хорошо знаком с каждым из его членов. Они можно сказать, находятся в ссылке. Без жен, без детей. Все они люди нестарые. У каждого свои виды на личную перспективу. А тут — необъявленная война. А тут инструкция сверху: соблюдать паритет, вести политику — «и нашим, и вашим». Главное — сохранить мир, или точнее, видимость мира. Убиты армяне — прокуратура СССР сообщает стране, что убиты лица разной национальности. Убиты азербайджанцы — можно назвать их поименно, не сообщая при этом, кто убийцы. Комитет особого управления тонет в «бытовых жалобах». Обкома нет. Облисполком вопреки «Вся власть Советам!» тоже ликвидирован. Вот народ и учредил Национальный совет, который ничуть не противопоставляется Комитету особого управления. И чего тут гадать и рядить? Радоваться надо такой вот перестройке в действии.

Расставаясь со мной, мои новые знакомые, считающие себя бывшими жителями Баку, словно сговорившись, взахлеб, перебивая друг друга, спросили: «А что если и на этот раз не вынесут справедливого решения? Вот возьмет и агрессивно послушное большинство проголосует против самой справедливости. Что тогда?»

И я подумал: против справедливости, значит — против истины. Ну что ж? Опять придется утверждать: не надо паники! Не нами было сказано и сказано давно: «Большинство голосов не есть неопровержимое свидетельство в лользу истины». Значит, борьба в рамках Конституции будет продолжаться. Борьба до конца! Борьба, в которой решается не только судьба Арцаха, но и судьба перестройки.

«Коммунист», № 213, от 13 сентября, 1989 г.