Oпорой нам воля наша. Открытое письмо уроженке Бегюм Сарова Жасмен Тонян

Материал из Karabakh War Press Archive
Перейти к: навигация, поиск
Original title: Oпорой нам воля наша. Открытое письмо уроженке Бегюм Сарова Жасмен Тонян
Author: Авакян Нвард
Source: Советский Карабах № 193(2323) from 1989-08-26


Наша скорбящая сестра!

Ручку взяла в руки, а рука дрожит. Мысли путаются в голове. Слезы мои горячи и обжигают словно расплавленный свинец.

Утрата Артура, как ты сама пишешь, кровинушки твоей, Артура, который был для тебя и сестры Нелли и отцом, и матерью, поверь, обожгла не только ваши сердца. Сегодня не найти ни одного армянина и вообще приличного человека, которого не потрясло зверское убийство Артура Тоняна, ехавшего с мирным грузом из Мардакерта в Степанакерт. Я не буду повторять твои слова, сами подсказывающие ответ на вопрос «кто?». Дело не в имени убийцы... В нынешние дни острого дефицита наказания, непозволительного дефицита ответственности, в дни, придавшие насильственный характер уже изначально однозначно честному карабахскому движению, наивно задавать подобный вопрос, ибо ответ — в «почерке» не только этого, но и других убийств... А значит, приложи руку к сердцу и крепись. Неизмеримы и многолики потери наши. Знали ли мы, нация, народ, выдвигая свою далее не терпящую из-за демографически опасной ситуации отлагательства проблему, что со стороны оппонентов она найдет такой отклик. История, к сожалению, не дает хотя бы малейшей возможности отрицательного ответа. Но мы, к нашему великому прискорбию, не знали, а вернее не представляли, что на рубеже XX века в стране, где 70 лет уже существует Советская власть, можно вновь задействовать машину массовых зверств. Но и здесь не будем столь наивны, чтобы задать вопрос «почему?», ибо знаем главное: в общественной жизни аномалии возникают там, где слово и дело расходятся друг с другом. Новый и хороший лозунг нужен не для того, чтобы вплести новые ветви в чей-то лавровый венец, а для исцеления давно болящего, истерзанного тела справедливости...

Тебе кажется, что только в смертях наши утраты? Отец моего коллеги-журналиста Хорен Григорян при переезде из Баку в Ереван в декабрьские дни перед землетрясением неожиданно ослеп. Нет, его не били по голове железом, били по сердцу, по человеческому и национальному достоинству. Когда в Баку на главной площади вилось зеленое знамя с полумесяцем и раздавался умопомрачительный призыв «Смерть армянам и всем христианам», он еще находился там, в столице «самой интернациональной республики».

Потом была депортация. И от этого бега не сердце не выдержало, а глаза ослепли. Ты спрашиваешь, по какому праву говорят «Карабах не отдадим?». Поищем ответ в письме юноши по имени Дереник в адрес редакции. Послушай, что пишет молодой воин: «Вместе со мной служат и азербайджанцы. Есть и среди них нормальные ребята. Когда я заговорил о нашем вопросе, они признались, что в нем не могут различить черное от белого... Но на бакинских митингах они тоже во всю глотку кричали «Карабах не отдадим, пусть армяне убираются оттуда». Повторяли слова «отцов» народа, академика, историка. Ну и что, что последние искажали правду истории. Откуда им было знать это: они не изучали Каганкатваци, не читали Страбона...».

Так что, сестра моя, не удивляйся. Известна истина: преступление повторяется там, где отсутствует наказание. Наказание, соответствующее совершенному преступлению.

Но что же, в конце концов, случилось? Арцах, который был одной из десяти провинций исторической Армении, принял решение воссоединиться с матерью-родиной. По велению исторической памяти. По инстинкту самосохранения. По конституционному праву. Наконец, по ленинскому принципу самоопределения нации. Когда Крымскую область присоединили к Украине, разве житель Красноярска почувствовал себя ограбленным? Взял в руки меч? Тогда почему же ленкоранский чаевод восстал против нас? Говорят, 78-я статья Конституции не дает права решить наш вопрос. Тогда почему был организован Сумгаит? Почему шушинские скалы обрушивают на голову Карин-така? Почему делается попытка взорвать мост, по которому железная дорога подходит к Степанакерту? Что происходит сегодня вокруг нас? Поведение оппонента вышло за пределы «политики запугивания» и говорит уже о более конкретной, злонамеренной цели. Не потому с каждым днем нас берут во все более цепкие клещи блокады? Неужто нам вновь поверить, что это результат подстрекательства со стороны «отдельных безответственных лиц», «хулиганствующих элементов». Разве более приглядно, более приемлемо поведение так называемых «верхних эшелонов»? Что подсказывает логика, когда во всеуслышание раздается: «Нас много, нас 7 миллионов...» Нас больше, значит нас должны бояться? Нас больше, а значит только с нами и должны считаться, не так ли?

Ты выражаешь беспокойство за нашу дальнейшую судьбу. И ты права. Давай сформулируем ситуацию в виде вопроса, почему около 150 тысяч человек (мы, арцахцы) не могут спокойно спать на своей родной земле? Почему уже второе лето в области не действуют пионерские лагеря? Почему все это возможно? Сейчас, в период перестройки, под лозунгом широкой демократии! Ведь даже в ставшие притчей во языцех жестокие годы сталинизма такие факты были немыслимы.

А спокойного сна нет по ночам не от страха. Дело отнюдь не в страхе, а в бдительности, продиктованной исторической памятью. Чего мы должны бояться сейчас, когда и лет 20 тому назад в голову нашего двенадцатилетнего мальчика забивали гвозди?

Все это я говорю для того, чтобы ты убедилась: Артур не единственный. И знала, что надо пересилить эту боль. Помни, ты дочь цивилизованного народа, народа, который отстоял свое право на жизнь не благодаря кровопусканиям в ответ на кровопускания (по крайней мере, он сам никогда первым не брал в руки оружие). Народа, который даже после всего случившегося считает, что узел поднятых вопросов надо развязать демократическим путем. Как мать, как женщина, я понимаю тебя, когда ты говоришь: дайте мне в руки убийцу брата и я поступлю с ним так, как поступил он сам. Потеряй и я то, что потеряла ты, быть может, и я говорила бы то же самое. Но вместе с тем думаю: неужели и впрямь насилие порождает насилие? Если так, то почему ситуацию доводят до степени ответного насилия? Кому это выгодно? Зачем это нужно? Неужели для того, чтобы, пренебрегая понятием причинно - следственной связи, результаты поставить на равные чаши весов, дабы и нас обвинить в уровне пещерного века?..

Не пещерный век, а средневековье!.. Нам хотят закрыть рот средневековьем. Сейчас, когда пишу эти строки, говорят, в Баку идут новые митинги. Требуют снять с повестки карабахский вопрос... иначе будут бастовать. А не послушаются их — применят другое средство (было названо, какое). Бастовать? Но ради чего? Мы бастуем во имя своего попранного права, чтобы спасти от насилия свою душу и веру свою, во имя того, чтобы хотя бы завтра жить нормально. А они зачем? Чтобы... мы жили плохо? Иной логики тут нет. Мы доказали, что руководство Азербайджана 70 лет ведет в отношении нас дискриминационную политику. Иначе авторы лозунга «Землю без крови не отдают», отравители умов тысяч и тысяч, взрастившие пышное дерево фанатизма, сбросят их с коня, аж кости затрещат. Такова реальность. Но почему сегодня мирятся с подобным катаклизмом? Как видишь, я и сама всего лишь повторяю твои вопросы. Спрашиваешь, почему правоохранительные органы до сих пор не наказали убийцу твоего брата. А кого они наказали? Идеологов — организаторов сумгаитского преступления? Кого из тех, кто заставил покинуть тысячи армян историческую родину — Гардман и Утик?.. Представителя органов, прибывшего из Физули с угрозой зарезать всех домашних моего 97-летнего свекра, если он не оставит село с несомненным армянским названием Огер (впрочем, почему несомненным, если его уже называют Гога), которое раньше входило в Гадрутский район? Говорят, разве ваши там (то есть в Армении) не делали этого. Может, и делали. Но в Шуше «делали» в мае 1988, а они — после страшной цепочки «Ходжаллу — Кировабад — Чардахлу» уже в конце ноября, когда год был почти на исходе. В конце концов, всякому долготерпению приходит конец. Памятник какого маршала (если таковой и был бы у них) осквернил бы армянский народ? Бюст Азизбекова до сих пор продолжает стоять в центре Степанакерта. А место, где раньше возвышался памятник Нельсону Степаняну в городе Шуше — его родине, сейчас пусто. Возможна ли такая степень жестокости, когда мстят даже камням. Можно уничтожить камень, но как стереть из памяти людской тот факт, что маленькая армянская область дала в годы войны Родине 21 Героя Советского Союза? Не жестокость и насилие, а разум и справедливость должны руководить нами. Когда, наконец, противная сторона постигнет это? До каких пор должна продолжаться такая постыдная ситуация? Когда нервы людей натянуты до придела. Когда телефонные звонки шлют угрозы в адрес степанакертцев. Когда, желая взрастить зло и сеять панику, сулят: «скоро, скоро положим вам конец». Когда азербайджанскому народу преподносится позорное обращение азербайджанской интеллигенции, от которого тошнотворно попахивает кровью. Стыд и позор. Обращение ли это или открытый призыв к насилию? Стыд и позор! По всей видимости, кое-кому очень хочется услышать нечто подобное и от нас. Так пусть услышат: если произойдет обещанное, мы найдем чем ответить. Ведь мы народ, а не бессловесные твари. Но кому это выгодно? Я всем своим существом против насилия. Я мать, и не хочу, не желаю проповедовать своему ребенку насилие. Но если варвары нападут на мой дом, чтобы лишить жизни моих детей, разве не встану я на их защиту. Разве дрогнет рука моя? Нет, тысячу раз нет. До каких же пор, повторяю, должна продолжаться эта позорная ситуация? Позорная прежде всего для такого мощного государства, как наше. До каких пор народ должен биться, как рыба об лед, прибегать то к одному, то к другому безнадежному шагу? Кому нужно, чтобы события развивались по этому руслу? Почему на пути решения вопроса вновь возникли барьеры? И до каких пор мы должны, задыхаясь, пробегать новые и новые дистанции? Когда же наконец финиш?.. Если ты думаешь, дорогая Жасмен, что в этом удушающем кольце вопросов, нам дышится легче, чем тебе, то ты ошибаешься. Так будем же уповать на торжество справедливости, не выпуская из рук щит нашего долготерпения. Подождем, перетерпим и этот отрезок времени.

Да будет нам опорой воля наша!

Нвард АВАКЯН