О сумгаитской трагедии

Original title:	О сумгаитской трагедии
Source:	Политехник from 1989-10-13

Рассказ Энгельса Черкасовича Григоряна, проживавшего в городе Сумгаите по адресу: 3-й Микрорайон, д. 5/2, кв. 45.

29 февраля 1988 г. я пришел домой утром и увидел во дворе следы погромов квартир. В нашем доме нападению подверглись четыре квартиры, в которых проживали армяне,— 38, 42, 47 и наша— квартира 45.

Узнав от соседей, что ночью военные вывезли всех пострадавших от погромов армян в горком партии, я отправился туда, чтоб найти своих родных. В тот час уже из 3-его микрорайона были вывезены все пострадавшие. Не найдя родных в здании райкома, я отправился в больницу, которая находится неподалеку от нашего дома. Мне сообщили, что моя мать скончалась после зверских истязаний. Там же я узнал, что погиб и мой сосед из квартиры 47 Юра Авакян. Мне сообщили также, что мой отец в тяжелом состоянии — с травмой черепа — доставлен в больницу г. Баку. Среди пострадавших оказалась и сестра моего отца, приехавшая к нам в гости из Кировабада, Мария Джумшудовна Григорян 55 лет. В тот же день мне сказали, что в больницу попали и Александр Аванесян из квартиры 42, и его дочери Марина 20 лет и Жанна 18 лет.

От жильцов квартиры 38 я узнал, что они спаслись благодаря тому, что жили на первом этаже и спрятались в погребе, где с ними было еще около 10 человек — семья Халафянов. Когда они спустились в погреб, оставшийся в квартире их родственник Бедян Бармен закрыл сверху люк и постелил дорожку. Ворвавшиеся в квартиру бандиты избили его, но он остался жив.

О том, как убивали мою мать, я узнал позже, и мои сведения подтвердили соседи, дававшие показания следователям. Люди боялись говорить правду, но я собрал данные и восстановил картину ее смертных мук, как это ни было для меня тяжело.

Моей матери было 58 лет. Дома с нее сорвали одежду и заставили обнаженную спуститься по лестнице с четвертого этажа, вывели на улицу, посадили на скамейку перед подъездом: прижигали сигаретами тело. Это видели жильцы нашего и соседних домов. Потом ее отвели к дому N 6, где бандитам оказывали сопротивление семья Габриела Трдатова вместе с Грантом Адамяном и его зятем Рафиком Товмасяном. Они сопротивлялись бандитам в течение восьми часов, и те только после прибытия пожарной машины, подставив лестницу, ворвались в квартиру. Этот неравный бой, завершившийся убийством Габриеля Трдатова и Рафика Товмасяна, проходил на глазах у множества людей.

Там же убийцы надругались и над моей матерью, били по голове, переломили ребра. Воткнули в половой орган металлическую трубу, что подтверждают и данные свидетельства о смерти: «шок, кровопотеря, разрыв задней стенки влагалища с повреждением стенки прямой кишки и брыжейки тонкой кишки, забрюшинная гематома, перелом ребер — от второго по шестое, и десятого грудного позвонка».

Так умирала моя мать — честная армянка, вырастившая троих сыновей. Ее останки мы похоронили на кладбище в г. Баку, нам не разрешили вывезти и предать земле ее прах в Шаумяновском районе, где она родилась.

Мой отец получил вторую группу инвалидности в связи, как они пишут, с массовыми беспорядками в городе Сумгаите. Нервное потрясение и травму пережила сестра моего отца Мария Григорян.

Когда страна потребует призвать к ответу организаторов и подстрекателей зверств, учиненных над ни в чем не повинными людьми?

РАССКАЗЫВАЕТ ШКОЛЬНИК ВИТАЛИК ДАНИЕЛЯН

«27 февраля мы поехали в Баку к дяде на день рождения, вернулись в Сумгаит на следующий день. По дороге наш автобус остановили, стали требовать армян. Водитель и пассажиры закричали, что армян нет. Они не поверили. Заставили всех выйти. Проверяли по внешности и мы как-то проскочили. Пришли домой. Через несколько минут соседи прибежали. Сказали, чтобы мы спустились к ним. Когда толпа пришла, мы у них сидели. Спросили: «Есть армяне?». Им сказали: «Нет». Они ушли, смотреть списки жильцов. А мы недавно переехали сюда и нашей таблички не было. Толпа ушла и мы поднялись домой. Через некоторое время позвонил товарищ с папиной работы. Он сказал, что приедет к двум часам ночи, достанет машину или такси. Через 15 — 20 минут к нам зашли... Потом стали выводить... Остальное все в тумане... Простите, больше не могу говорить...

Они ворвались в квартиру, стали кричать, что пришли пить кровь армян. Кричали, что пришли освобождать Азербайджан от армян, что следующая очередь Карабаха. На улице, куда нас вывели, кричали то же самое. Было много людей: сто, может быть, двести. И каждый подошел и ударил. Били дубинками, арматурой, камнями, заостренными металлическими кольями от оград. Все были незнакомые. Возраст — от 16 до 35. Одеты по-разному. Некоторые даже в галстуках. Один даже в белой рубашке и галстуке. Когда нас выводили, он на пианино играл...

Начали с меня. Я сразу потерял сознание. Не помняю, сколько времени прошло, очнулся. Как-то поднялся. Попытался маму поднять, потом папу — они еще были живы, но не смог: рука было перебита. Многие соседи смотрели с балконов, из окон. Я попытался подняться к ним. Несколько раз падал: ничего не видел. Стал стучаться. Нигде не открывали. На третьем этаже мне дали тряпку вытереть кровь с лица и обещали позвать «Скорую помощь», потом проводили меня к себе. Квартира была разграблена, пол весь в стекле, я не знал что делать. Открытые раны были, в шести-семи местах... Родители пролежали до восьми утра. Их забрали уже мертвых. Видимо, за ночь истекли кровью или замерзли. Если бы сразу помогли...